В чем проблема государственно-частного партнерства регионов Черноземья
Наиболее близка к лидерам оказалась Тамбовская область (девятое место). В том же рейтинге уровня жизни в 2019 году региону присудили лишь 40 место. Все остальное Черноземье не вошло даже в ТОП-20 по показателям реализации ГЧП.
Белгородская область расположилась на 22 месте (вместо 35 на 2018 год), продемонстрировав прирост за счет опыта совместных проектов и развития институциональной среды. Воронежская область опустилась с 33 места (в 2018 году) на 41. Аналогичная ситуация сложилась в Липецке, который снизился на целых 17 позиций, заняв 56 место по реализации программ государственно-частного партнерства. Курская и Орловская области заняли 74 и 75 место соответственно. Орловский регион при этом набрал одну позицию по сравнению с предыдущим периодом, а Курский – опустился сразу на 10.
«Цель составления рейтинга – стимулировать органы исполнительной власти и органы местного самоуправления к использованию механизмов ГЧП для привлечения частных инвестиций в развитие инфраструктуры», – сообщили представители Минэкономразвития России.
Прежде чем делать выводы об успехах регионов в повышении инвестпривлекательности, стоит обратить внимание на саму специфику заключаемых соглашений между государством и бизнесом. Управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский считает, что корреляции между привлекательностью региона для реализации проектов государственно-частного партнерства и важнейшими социально-экономическими показателями (уровень безработицы, реальные располагаемые доходы и другое) не существует.
«Согласно статистике Минэконом, абсолютное большинство соглашений о государственно-частном партнерстве приходится на сферу энергетики и жилищно-коммунального хозяйства, таковых почти 90%. Но, если оценивать объемы инвестиций, то на долю этих проектов приходится менее 30% средств, выделяемых концессионерами. Большая часть инвестиций приходится на проекты в сфере транспорта. Это важно для Тамбовской области: по данным региональных властей, заключено более 130 договоров ГЧП, что много даже по меркам лидеров рейтинга, уже не говоря о соседях по центрально-черноземному макрорегиону. Однако примеров крупных проектов федерального значения попросту нет, за исключением инфраструктурного проекта с «МРСК Центра», – пояснил эксперт.
В Черноземье преобладают инфраструктурные проекты ГЧП в сфере энергетики и жилищно-коммунального хозяйства по причине крайне высокого, иногда аварийного (свыше 70%) износа сетей и инфраструктуры, необходимых для водо-, тепло-, энергоснабжения потребителей в частном и промышленном секторах на фоне отсутствия бюджетных средств у регионов на их развитие.
«В связи с реализацией таких проектов не растет добавленная стоимость в экономике региона, не создаются новые промышленные предприятия, рабочие места и прочее, поэтому влияние на качество жизни основано на обеспечении доступа к базовым благам», – заключил Илья Жарский.
Эксперт предполагает, что потенциал ГЧП ограничивается самим государством, которое пускает инвесторов в проблемные сферы, куда не хочет заходить самостоятельно.
«Государственно-частное партнерство – один из инструментов сокращения госрасходов на инфраструктуру и социально значимые отрасли. С момента принятия закона о концессиях в 2005 году это направление сотрудничества между государством и бизнесом развивается хоть и медленными темпами, но достаточно уверенно. Финансируются проекты ГЧП в основном за счет кредитов, – пояснил первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. То, что в Тамбовской области сейчас реализуется около 130 проектов ГЧП – это показатель планомерной работы региональных властей. Главными проблемами в развитии партнерства власти и бизнеса остаются развитие инвестиционного климата, обеспечение стабильности валютного курса, снижение цены кредитного предложения и повышение конкуренции».
Справка
Рейтинг сформирован по 85 субъектам России. Первое место заняла Самарская область, второе место в рейтинге – г. Москва, а третье – Московская область.
От антикризисных мер к технологическому суверенитету: итоги первых трёх лет импортозамещения в России
